Витебский кирпич отзывы: Витебский печной кирпич — отзывы

Витебский кирпич, г.Витебск — GreenHoff официальный дилер на территории РФ и г.Москвы

Главная / Производители /

О заводе

В 2003 году ОАО «Керамика» принимало участие в конкурсе «Лучшие товары Республики Беларусь на рынке Российской Федерации» и получило звание лауреата, а также участвовало в конкурсе на соискание Премии Витебского облисполкома за достижения в области качества, где получило диплом лауреата премии Витебского областного исполнительского комитета.

Кроме морального удовлетворения от присуждения столь высоких наград Общество получило возможность расширить сеть деловых контактов, укрепить собственный имидж, получить необходимую техническую и финансовую помощь. В 2004 году в республике Беларусь проводились конкурсы «Лучшие товары Республики Беларусь» и «Лучшие товары Республики Беларусь на рынке Российской Федерации». За участие в обоих конкурсах ОАО «Керамика» получило высокое звание лауреатов.

В дальнейшие годы продукция предприятия ежегодно признавалась «Лучшим строительным продуктом года» в Беларуси, а также неоднократно удостаивалась дипломов и сертификатов на международных выставках. Благодаря продукции с маркой «Керамика» обрели новую жизнь ценнейшие исторические и культурные памятники России.

Витебский кирпич заложен в мемориале, воздвигнутом к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне на Поклонной горе в Москве, в храме Христа Спасителя, в храме Святых Апостолов Петра и Павла, в Подмосковье в городском поселке Монино, в комплексе «Прохоровское поле» в Белгородской области. В Смоленской области в городе Ельня построены целые районы с полной инфраструктурой. А в Беларуси нет такого города, где бы не использовалась наша продукция: Полоцк, Н.Полоцк, Орша, г. Горки. Особенно много зданий построено в г. Могилёве: крупные жилые микрорайоны, предприятия, драматический театр, Дом советов, церкви, костёлы и многое другое, в Гомеле-целые жилые микрорайоны, банки, Свято-Никольский мужской монастырь, множество строений в Витебске, в том числе Покровская церковь, Свято-Троицкая, Свято-Успенская, Свято-Хорлапиевская, Свято-Приображенская, Рождественско-Православный центр.

Потребителем продукции на международном рынке является Российская Федерация. В Основном поставка продукции производится в Москву и Московскую обл., г. Санкт-Петербург и Ленинградскую обл., Смоленск, Псков, Калугу, Тверь, Рязань, Калининград, Мурманск, Петрозаводск, Брянск и другие регионы.. Да и во многих других городах и культурных центрах хорошо знают и высоко ценят продукцию мастеров ОАО «Керамика».

Компания GreenHoff с 2014 года является официальным дилеров завода Витебский кирпич на территории г.Москвы и Московской области. Мы рады предложить вам полный ассортимент продукции Витебского кирпичного завода. В нашем офисе представленн полный ассортимент всей продукции завода. Приезжайте мы вас ждем!

Фото объектов

Сертификаты

Отзывы о продукции

Оставить отзыв или задать вопрос Вы можете с помощью данной формы:

GreenHoff — кирпич ВСЕХ производителей с доставкой по Москве и области!

Статья о печном кирпиче из Горыни, преимущества Горынского кирпича

Осенью 2020 года на украинском рынке печного строительства появилась новинка – Горынский кирпич М-175. Появление новых материалов для печного дела не частое явление, а учитывая перспективы нового продукта, событие интересно вдвойне. В данной статье расскажем какие характеристики печного кирпича сделают его заметным “игроком” на рынке, и почему всем, кто связан с печным ремеслом, следует обязательно познакомиться с изделием Горынского КСМ поближе (как посредством данной статьи, так и вживую).

Но в начале немного истории.

Печной кирпич в Украине

Еще каких-то 10 лет назад выбор печного кирпича на украинском рынке напоминал поиск черной кошки в темной комнате. Т.е. печи, конечно, строились, а значит, какой-то кирпич использовался, но само понятие «печной» применялось по отношению к нему весьма условно. Да и применялся он просто за неимением чего-то лучшего.

Все начало меняться с поставками в Украину Витебского  кирпича, который уже в полной мере относится к классу печных и который быстро завоевал популярность у профессионалов. После него появилось еще несколько неплохих вариантов, последней интересной новинкой следует назвать изделия польского бренда Ceradbud (м-200 и м-250).

Выбор, как видим, появился, и возникает логичный вопрос, есть ли в данное время на рынке  место для еще одного печного кирпича? Ответ утвердительный, и объясняется это просто: Горынский кирпич по качеству сопоставим с вышеназванными вариантами, но стоит на порядок меньше.

Горынский печной кирпич теперь можно купить в Украине

Давайте “рассмотрим” его поближе: марочность м-175, по цвету немного светлее, например, Витебского, более оранжевый, или говоря терминологией  облицовочных материалов — он ближе к цвету “персик”.

Производится кирпич на Горынском комбинате строительных материалов (Беларусь), само предприятие функционирует еще с 1970-хх годов, но при этом является достаточно инновационным, т.к. обновлялось по итальянским чертежам и не так давно модернизировано современной технологической линией известной немецкой компании Ling.

В качестве сырья используются уникальные тугоплавкие, морозостойкие, кислотоупорные глины, месторождение которых в мире насчитывается не более десятка. Кирпич, изготовленный из такого сырья, которое выдерживает 100 и более циклов замерзания и оттаивания без потери первоначальных характеристик. Не разрушается при резких перепадах температур.  Последнее особенно важно и подчеркивает эффективность применения данной продукции при строительстве каминов, а также бытовых и промышленных печей. Отличные вводные данные согласитесь.

А что с практическим опытом применения и впечатлениями профессионалов печного дела? Тут, в первую очередь можно почерпнуть информацию на родине товара, где, что логично, накоплен наибольший опыт его применения.

По словам одного из наиболее известных печников из Беларуси Дмитрия Косько, большим преимуществом данного материала является уникальная “мягкость”. Она делает работу очень комфортной для печника и позволяет успешно реализовывать задумки, связанные с резьбой, вытачиванием и т.п., но при этом никак не сказывается на надежности, а значит и высокой долговечности печей из “сто-семьдесят-пятого”. Ярким доказательством сказанного, является, к примеру, видео, размещенное на канале Дмитрия, где он с коллегой демонстрируют, как выточить из кирпича угловой переход или так называемую “каплю” (кстати, данный проект печники реализовывают на территории нашей страны, но на канале Дмитрия есть и другие видео проектов из Горынского кирпича, построенных на территории РБ):

https://www. youtube.com/watch?v=9-0nu2PrUBo

Также рекомендуем посмотреть, как Дмитрий с коллегой перебирают паллету кирпича и готовят его к кладке: https://www.youtube.com/watch?v=IoA6HIM1TrA&t=41s

Однако определенный опыт накоплен уже и украинскими печниками. Горынский кирпич был представлен на первом профессиональном фестивале для печных мастеров “OktoberПіч-2020”, где сразу несколько команд использовали его для реализации свих проектов и мастер-классов. И первое впечатление оказалось очень позитивным, украинские печники готовы брать новинку в свою работу, по их словам уже в самое ближайшее время стоить ожидать реализации интересных проектов печей, каминов и барбекю из Горынского.

Ну что ж, похоже на украинском рынке появился еще один печной кирпич да еще и по очень привлекательной цене. И теперь у многих потенциальных заказчиков, которые мечтают о новой печи, но откладывали ее строительство из-за сомнения по поводу выбора кирпича, сомнений может и не остаться, пора покупать Горынский и начинать строить!

Новое искусство для нового мира – Отмечая 100-летие коллектива УНОВИС

Спустя 100 лет коллектив УНОВИС остается источником вдохновения для радикальных художников во всем мире, пишет Пол Рухан 1966).

Офсетная печать на бумаге.

Сто лет назад коллектив УНОВИС был основан 14 февраля 1920 года в Витебске (ныне Беларусь), и его наследие достойно уважения и сегодня. УНОВИС — аббревиатура на русский язык, которую можно перевести как: Утверждающие новое искусство, в которую входили Казимир Малевич, Эль Лисицкий, Нина Коган, Вера Ермолаева, Давид Якерсон, Илья Чашник, Лазарь Хидекель, Николай Суетин и многие другие. Гораздо больше, чем просто Баухаус Востока, как его называли, УНОВИС, был коллектив политически преданных учителей искусства и студентов Витебского народного художественного училища. до 1922 года они вынесли искусство из школы на улицы Витебска и в повседневную жизнь. Их вдохновляли безграничные возможности человечества, открывшиеся после русской революции 1917 года.     

Важной частью продукции УНОВИСа были эксперименты в области искусства, дизайна и архитектуры. Эти эксперименты были сосредоточены на будущем мире возможностей, когда человеческая потребность была первостепенной и восторжествовала над миром, основанным на прибыли и цикле войн. И это несмотря на ежедневные тяготы быта Витебска того времени, когда коллектив возник во время ожесточенной Гражданской войны, когда революция подвергалась нападкам иностранного нашествия и остатков верных старому режиму.

«УЛИЦЫ — НАША ПАЛИТРА»

Нина Коган, Украшение трамвая к Первомаю, 1920 . Линогравюра, гуашь, тушь.

Двадцать лет спустя Сергей Эйзенштейн, тогда инженер Красной Армии (а позже известный советский кинорежиссер), вспоминал о впечатлении от своего приезда в Витебск в июне 1920 года:

»Странный провинциальный городок. Как и многие другие города на западе, построен из красного кирпича. Закопченный и унылый. Но этот город был особенно странным. Здесь улицы из красного кирпича покрыты белой краской, а по белому фону разбросаны зеленые круги. Есть оранжевые квадраты. Синие прямоугольники. Это Витебск в 1920. Его кирпичные стены встретились с кистью Казимира Малевича. И с этих стен слышно: «улицы — наша палитра».

Неизвестный фотограф, Белые казармы в Витебске, оформленные в супрематическом стиле УНОВИСом , около 1919 года.

После русской революции 1917 года вынос искусства из художественных школ на улицы стал обычным явлением для фестивалей. Осталась старая архитектура, символизирующая старую царскую власть. Художников поддерживали в поисках путей нейтрализации символов старой власти, облекая их в новые красочные формы. УНОВИС имел свой абстрактно-изобразительный язык супрематизма.

Супрематизм зародился в галерее Петрограда (ныне Санкт-Петербург). Это был первый осознанный полностью абстрактный художественный стиль в мире, изобретенный Малевичем в 1915 году, с его знаменитой иконой искусства ХХ века «Черным квадратом» в качестве отправной точки. Возможности искусства и более широкого применения в быту для УНОВИСа были безграничны, так как супрематические композиции строились на сочетаниях геометрических фигур с добавлением цвета.

Николай Суетин, Дизайн для оформления стен , 1920. Цветная тушь, акварель на бумаге  

УНОВИС возник в особых условиях после русской революции 1917 года.  После революции Анатолий Луначарский, нарком просвещения (НАРКПРОМПРОС) в революционном правительстве, назначил товарища Марка Шагала, Уроженец Витебска, нарком культуры города, в том числе открытие народного художественного училища. Строительство новой художественной школы не было приоритетом во время гражданской войны, поэтому под помещение школы отвели особняк местного купца.

К сентябрю 1919 года школа была открыта, в ней обучалось 120 учеников. Революционное правительство было привержено образованию для всех, в том числе отмене дискриминационных строгих квот, установленных царским государством, которые ограничивали доступ к дальнейшему образованию для женщин и меньшинств, что ограничивало возможности для многочисленного еврейского населения Витебска. Бесплатная школа с доступом для всех привлекала молодое революционное поколение к дальнейшему образованию, в котором им ранее было отказано, привлекая местных жителей, в том числе многих молодых студентов-евреев, таких как Лазарь Хидекель и Илья Чашник. А также солдаты, служившие в Красной Армии, как Николай Суетин.

Товарищи Малевич и Лисицкий возвращаются в Витебск

Казимир Малевич поступил в Витебскую школу и стал катализатором основания УНОВИС. В ноябре 1919 года заведующий архитектурно-графическим и полиграфическим отделением Лазарь Лисицкий был командирован в Москву для приобретения оборудования и принадлежностей для школы. Лисицкий вернулся в Витебск вместе с Малевичем в качестве нового учителя школы. Ранее они познакомились еще в 1917 году, когда Малевич был начальником художественной секции Московского Солдатского Совета. Малевич усвоил, что революция значила для него как для художника. Это привело его к выводу о необходимости положить конец станковой живописи как профессии к 1919, объявив его устаревшим и принадлежащим старому режиму. Живопись теперь могла стимулировать творчество, она была не самой вещью. Это могло бы подпитывать творчество, чтобы служить социальной цели на благо новой жизни после революции.

 Казимир Малевич, Красный Крест на черном круге, 1920-22 гг. Масло на холсте.

Малевич принял должность преподавателя в Витебске, что позволило ему продолжать преподавать, экспериментировать, писать и, кроме того, публиковать свои теоретические работы о супрематизме. Малевич планировал остаться в Витебске на полгода, хотя вдохновение товарищей по коллективу УНОВИС задержало его там на следующие два с половиной года. Были и другие насущные причины для отъезда Малевича из Москвы. Сосредоточенность революции на борьбе с Гражданской войной, чтобы поддержать революцию, привела к острой нехватке продовольствия в столице Москве, при этом населению предоставлялись скудные пайки. Еще одним поводом для переезда стало личное положение Малевича. Его жена была беременна, и они жили на даче без отопления из-за морозной русской зимы. В Витебске все еще были трудности, но, как провинциальный город, он предлагал более легкое снабжение повседневными предметами первой необходимости.

После революции Малевич работал в отделе изобразительного искусства НАРКОМПРОСА. Он уже организовывал выставки, планировал персональную выставку в Москве и преподавал в московском СВОМАС (Свободная художественная школа). Влияние Малевича как успешного левого художника в Витебске было мгновенным. Его картины были выставлены на выставке, и он читал лекции в переполненных залах, рассказывая о том, как новому миру нужны новые формы, которые предлагала его система в искусстве. Очень быстро вокруг Малевича собрались другие левые учителя школы, в том числе Лисицкий, Ермолаева, Якерсон и Коган. Они начали изучать супрематизм и одновременно преподавали новую художественную систему своим ученикам.

Лисицкий был первым последователем супрематизма Малевича. Лисицкий сменил имя с Лазаря на Эль. Он взял свое новое имя из трансрациональной поэмы, которую Малевич написал во введении к своей собственной книге художественных сочинений «Новые системы в искусстве ». Лисицкий и его ученики напечатали и издали книгу в школе.

Лисицкий вскоре стал равноправным партнером и сыграл центральную роль в конкретной связи нового искусства с революцией. В конце 1919 января Листицкий разработал знаменитый плакат «Бей белых красным клином » для Красной Армии. Красный клин представляет собой коллективную мощь Красной Армии в боях против Белой армии, союз иностранных захватчиков и остатков старого режима. В стране с высоким уровнем неграмотности простой агитационный посыл плаката можно было быстро понять. Плакат Лисицкого был инновацией графического дизайна, объединяющей слова и геометрические формы, с черным и красным шрифтом, добавленным к доступной не совсем белой бумаге низкого качества. Лисицкий продолжал интегрировать слова и страницу на протяжении всего XIX века.20-х годов, используя достижения в области технологической печати, доступные в Германии. Пример работы Лисицкого в области графического дизайна подчеркивает пределы отсталой экономики России и ее необходимость распространиться на передовую индустриальную страну, такую ​​​​как Германия, чтобы революция выжила.

Коллектив УНОВИС в Витебске, 1920-22

Эль Лисицкий и Казимир Малевич, Эскиз занавеса к Заседанию Комитета по борьбе с безработицей , 1919.

Еще до основания УНОВИСа супрематизм начал становиться частью повседневной жизни города. 19 ноября19 декабря школа получила важный заказ на оформление празднования второй годовщины Витебского комитета по борьбе с безработицей. Украшение нужно было закончить быстро, к 17 декабря 1919 года. Малевич и Лисицкий использовали визуальный язык супрематизма для создания эскизов, а ученики и преподаватели упорно трудились, чтобы уложиться в сжатые сроки. Они изготавливали огромные декорации, вывески и афиши с беспредметными супрематическими композициями. За успехом украшений последовали и другие местные заказы в городе.

В первые годы революции демократия была на повышенном уровне. Студенты выбрали своих учителей. Многие вскоре устремились к Малевичу и союзным с ним учителям. Первоначально молодых студентов привлекало то, что новая система в искусстве преподавалась прогрессивно, а учителя давали своим ученикам основы кубизма, футуризма и супрематизма. Затем Малевич и другие педагоги призвали людей найти свой собственный путь с этой структурой в искусстве, дизайне и архитектуре. Возможности супрематизма были безграничны: ученики и преподаватели добавляли свои собственные инновации и создавали свои собственные пути, подкрепленные принципами супрематизма.

19 января 1920 года многие учащиеся школы публично заявили о своей приверженности супрематизму, что они и сделали, основав МОЛПОСНОВИС (Молодые последователи нового искусства). Вскоре к ним присоединились их учителя, чтобы сформировать ПОСНОВИС (Последователи Нового Искусства), который к февралю 1920 года быстро превратился в коллектив УНОВИС. художников, а как коллективный труд УНОВИС. Это соответствовало революционным временам коллективного единства. С основанием УНОВИСа Шагал потерял многих своих учеников и тяжело воспринял это. К июню Шагал уедет из родного города и больше не вернется.

Вера Ермолаева, Фасад дома г. Витебска, 1920 г.

Неделя фронта, начавшаяся 6 февраля 1920 г., дала формирующемуся УНОВИСу возможность развлечь город и бойцов Красной Армии. Это позволило коллективу расширить свои творческие возможности. В программе недели был спектакль Футуристической оперы «Победа над солнцем» в декорациях и костюмах Веры Ермолаевой и Малевича. Кроме того, был поставлен новаторский супрематический балет Нины Коган, в котором последовательное развертывание форм завершалось главенством черного квадрата. Символом УНОВИСа был черный квадрат, который участники коллектива пришивали к своей одежде.

Нина Коган, Эскизы к супрематическому балету , 1920. Бумага, краска, гуашь, перо.

Давид Якерсон, педагог, скульптор, член УНОВИС, добился того, что к маю 1920 года в Витебске были установлены два памятника. Один из них Карлу Марксу. Другая — убитого лидера немецких коммунистов Карла Либкнекта во время спартаковского восстания в Берлине в 1919 году. Обе сочетали в себе объемные формы супрематизма, увенчанные репрезентативными образами Либкнекта и Маркса. Из-за нехватки гипса для обоих памятников он использовал цементные формы.

Дэвид Якерсон. Модель для памятника Карлу Либкнекту , 1920 г. Гипс. © Коллекция Владимира Царенова / Архивное фото, Памятник в Витебске с художником, 1920.

Лисицкий также спроектировал памятник, используя новый визуальный абстрактный язык, другому лидеру немецких коммунистов Розе Люксембург, также убитой во время восстания спартаковцев. Ее имя было добавлено кириллицей. Хотя памятник так и не был реализован, он дал Лисицкому вдохновение для дальнейших архитектурных экспериментов.

Эль Лисицкий , Эскиз памятника Розе Люксембург. 1920. Бумага, гуашь, акварель, тушь .

Лисицкий, как руководитель Архитектурной школы, принял вызов Малевича и начал процесс исследования супрематизма в архитектурном пространстве. Хотя в то время было почти невозможно строить новые здания, Лисицкий описывал свою работу как «путевые станции между живописью и архитектурой». Здесь он ввел объемные изображения в визуальный словарь супрематизма и позже назовет их проунами (проектами утверждения нового). «Проуны» Лисицкого станут влиятельными, будут опубликованы в Советском Союзе и за рубежом.

Эль Лисицкий, Proun 1D , Около 1920. Холст, масло.

В октябре 1920 года Лисицкий бросил школу и переехал в Москву. После отъезда Лазарь Хидекель, 17-летний уроженец Витебска, возглавил Архитектурную мастерскую. В анкете УНОВИС Хидекель написал:

«Изучаю… супрематизм как новую систему построения глобальной архитектуры».

Это один из многих примеров того, как коллектив УНОВИС связал свой вклад с распространением революции на страны с развитой экономикой, вне тягот реальности гражданской войны, в которой они жили.

Лазарь Хидекель, Супрематическая композиция с голубым квадратом , Бумага, тушь, акварель, графит.

Влияние УНОВИСа за пределами Витебска

В июне 1920 года делегация УНОВИСа посетила I Всероссийскую конференцию преподавателей и студентов искусств. На первый план вышел коллектив УНОВИС с его четкой художественной системой искусства, организацией, достижениями и мощными выступлениями. Они также распространили листовку, первый экземпляр Альманаха УНОВИС, освещающий использование супрематической системы в повседневной жизни, а также буклет Малевича, О новых системах в искусстве . Филиалы УНОВИС возникли в Смоленске, Оренбурге, Перми, Екатеринбурге, Саратове и Самаре. УНОВИС также провел в Москве три коллективные выставки, в том числе представляющие работы других филиалов за пределами Витебска.

Лазарь Хидекель, Проект трибуны для площади в Смоленске , 1920. Бумага, гуашь, карандаш, тушь.

Конец гражданской войны, УНОВИС и подъем конструктивизма

УНОВИС, делая все возможное, чтобы сделать Витебск ярче, своим видением будущего вдохновлял и тогда, и сейчас. К 1921 года Гражданская война закончилась победой революции, хотя и с истощением хозяйства, голодом и болезнями. Восстание в Кронштадте означало, что революционное правительство должно действовать. Оно подавило восстание, увеличило продовольственные пайки и в связи с необходимостью ввело новую экономическую политику (НЭП), вновь введя смешанную экономику. Целью нэпа было побудить крестьянское население деревни выращивать излишки продовольствия и продавать его в города. Прибыль от продажи излишков продовольствия привела бы к тому, что крестьяне покупали бы потребительские товары взамен у городов, что поддержало бы восстановление промышленности. Многие фабрики были закрыты, а выпуск продукции почти на нуле по сравнению с 19 годом.13, до Первой мировой и Гражданской войн.

После принятия НЭПа была сокращена государственная поддержка культурных инициатив. Это сократило ресурсы художественного училища в Витебске. К июню 1922 года Малевич переехал в Петроград, а за ним и многие члены коллектива УНОВИС, где они продолжали вносить свой вклад в культуру революции, в том числе создание новых форм в фарфоре на Государственном фарфоровом заводе, дальнейшие архитектурные эксперименты на будущее в ГИНХУКЕ. (Государственный институт художественной культуры) и прагматические супрематические архитектурные проекты Лазаря Хидекеля.

Архивное фото, Рабочий клуб, под Ленинградом 1923 г. – дизайн Лазаря Хидекеля, 24 года.

Два года в революционное время больше, чем два года в обычное время. В 1920 году в Москве были созданы ВХУТЕМАС (Высшие художественно-технические мастерские). К 1921 году конструктивизм стал основной тенденцией студентов и преподавателей в студиях, с их упором на привнесение искусства в фабричное производство и повседневную жизнь. Это совпало с изменением политики революционного правительства в сторону индустриализации человеческими темпами в смешанной экономике. Многие проекты ВХУТЕМАСа были построены с использованием геометрических форм, в том числе удачные текстильные эскизы художников Любови Поповой и Варвары Степановой, которые были запущены в производство на Первой государственной текстильной фабрике в 1923-24. Эти проекты основаны на экспериментальном наследии УНОВИСа, как и другие работы художников, дизайнеров и архитекторов, внесших свой вклад в повседневную революционную жизнь Советского Союза 1920-х годов.

Иван Червинка, эскиз Казимира Малевича, Эскиз ткани с набивным рисунком , 1920 год. Холст и печать.

Исчезновение УНОВИСа и его новое появление

После смерти Ленина в 1924 г. борьба за продолжение развертывания революции за рубежом была окончательно побеждена Сталиным, к 1927. Сталин и его режим будут подавлять все аспекты революции, чтобы укрепить свой националистический государственный капиталистический режим. Культура и искусство не остались бы вне досягаемости бюрократического государственного контроля. К 1934 году была навязана политика социалистического реализма с одним стилем, основанным на реализме и более ранних дореволюционных художественных традициях. Контрреволюция резко оборвала золотой век культуры и инноваций после русской революции 1905 года. Искусство и дизайн УНОВИСа и многих других вдохновляющих левых художников революционного периода были изгнаны из публичного обозрения к 1936. Он был спрятан в музейных запасниках и начал вновь всплывать в общественной жизни Советского Союза только с 1960-х годов.

Политическое искусство, дизайн и культура коллектива УНОВИС были одним из многих расцветов поколения после революции 1917 года.   Это стоит отпраздновать. Коллектив УНОВИС принес искусство на улицу и в повседневную революционную жизнь. Он возник из-за того, что революционное правительство открыло дальнейшее образование для рабочих, крестьян и солдат, подкрепленное равенством и включением ранее маргинализированных и изолированных слоев общества.

Коллектив УНОВИС шел впереди, это была первая художественная школа с явным модернистским стилем, до более известного Баухауза. Кроме того, УНОВИС возник в результате революции, и его политически ангажированные художники начали эксперименты для другого типа мира, где люди и человеческое творчество имели большее значение, чем прибыль. Мир без дискриминации и войны. UNOVIS остается источником вдохновения для радикальных художников и всех, кто сегодня разделяет это видение.

Искусство над Витебском — Еврейское обозрение книг

В своей первой поэтической автобиографии Марк Шагал назвал Витебск «Мой радостный, хмурый город». Он вспоминал место своего рождения и детства конца века, одновременно размышляя о противоречивых чувствах по поводу своего отъезда. Витебск его ранних лет был провинциальным речным городом, уездным центром в северо-восточном углу черты оседлости. Поднимаясь от берегов реки, он имел изношенные и покатые мощеные улицы, электрические трамваи, две большие синагоги, 60 молитвенных домов и 27 церквей. Пешеходный мост соединял стильную часть города с неоклассическим губернаторским дворцом в русском стиле и фешенебельными магазинами, включая кондитерскую, с другой стороной Витебска, где располагались склады для отгрузки, железнодорожный узел и россыпь приземистые кирпичные жилища, соседствующие с ветхими бревенчатыми постройками. Купола и колокольни освещали низкий горизонт.

На рубеже веков в Витебске проживало около 66 тысяч человек, более половины из которых были евреями. Хотя воспоминания о русских погромах 1880-х годов сохранились, многие евреи становились профессионалами или переходили в средний класс, присоединяясь к русским интеллектуальным и политическим (даже радикальным) кругам или принимая участие в еврейском культурном возрождении с его расцветом еврейской литературы и театра. В своих мемуарах Шагал соединил непримиримые чувства к этому сложному месту, позволив им висеть друг против друга, как две половины головы его героя, одна красноватая, а другая синяя, на его картине Anywhere Out of the World , который он выполнил за несколько лет до этого.

С самого начала Витебск был богатым источником вдохновения для визуального повествования Шагала. Он совершил набег на него в поисках своего самого раннего сюжета, когда выразительно изобразил своего бородатого отца в очках и фуражке рабочего или, напротив, свою стильную эмансипированную невесту с руками, покрытыми элегантными черными перчатками. Он переосмыслил это, когда был молодым человеком в Париже, создав частную иконографию для того, что казалось далеким и экзотическим местом, наполнив его очеловеченными коровами и домами с остроконечными крышами, которые иногда переворачивались вверх дном.

Anywhere Out of the World. Марк Шагал, 1915 год. (Музей современного искусства, Гунма, Япония. )

В 1914 году он вернулся домой на свадьбу своей сестры незадолго до начала Первой мировой войны. Когда граница внезапно закрылась, Витебск стал убежищем для раненых на войне, а также тысяч евреев, изгнанных из своих домов на восточном фронте. Он документировал их страдания, рисуя солдат и перемещенных евреев. На следующий год в прекрасном витебском доме родителей жены он обвенчался, «под брачным балдахином, по порядку», и Витебск стал городом, который он увековечил в Над городом , в котором он и его жена парят над кукольными домами и заборами, скользя вместе в облачном небе.

После революции и благодаря парижской дружбе с интеллектуальным революционером Анатолием Луначарским Шагал — несколько неправдоподобно — стал уполномоченным по делам искусства в Витебской губернии и председателем городской комиссии, которому вручили ордена к первой годовщине Октябрьская революция. Воодушевленный надеждами на более справедливое и терпимое общество, Шагал поручил малярам и студентам-художникам сделать настенные росписи, тканевые транспаранты, плакаты, венки и банты из красного ситца для украшения города. В событиях, снятых по заказу городских властей, приняли участие невероятные 60 000 человек.

Над городом. Марк Шагал, 1915–1919. (Предоставлено Государственной Третьяковской галереей, Москва. © Adagp, Париж, 2018.)

Этим летом, в в Центре Помпиду, посетители могли вглядываться в все еще бесстрастные лица кавалеристов на украшенной гирляндами площади Свободы в Витебске. после гуляний. Вскоре после торжества, в январе 1919 года, Шагал становится основателем и директором Витебского народного художественного училища. Шагал, Лисицкий, Малевич: Русский авангард в Витебске, 1918–1922 пересматривает феномен послереволюционного Витебска, где, вопреки всей вероятности, авангард расцвел в провинциальном российском городе, где господствовала еврейская культура. Выставка проходила с 28 марта по 16 июля 2018 года в Центре Помпиду и в модифицированном виде отправилась в Еврейский музей в Нью-Йорке, где она будет представлена ​​с 14 сентября 2018 года по 6 января 2019 года. Анжела Лампе, доступен на французском и английском языках.

Посетителей не должно вводить в заблуждение название выставки; он содержит не только трех перечисленных художников, что дает нам представление о творчестве многих художников, которых Шагал привел на факультет школы, а также студентов, вдохновленных Казимиром Малевичем, которые стали частью коллектива УНОВИС (аббревиатура от то, что было переведено как «Утверждающие новые формы в искусстве»), сделавшее публичное искусство для Витебска и других городов. Выставка в Париже была богатой, на ней было представлено 250 предметов, картин, работ на бумаге, книг, керамики и скульптуры, в том числе сооружение Трибуны Ленина в натуральную величину по проекту, разработанному в архитектурной мастерской Лазаря Марковича Лисицкого (он переименовал сам Эль Лисицкий в честь Эль Греко) в Витебском народном художественном училище. На нем также были представлены открытки, письма, фотографии и выдержки из журналов, расширяя наши возможности по-новому представить эффектное столкновение между модернизмом и революцией, которое произошло в провинциальной столице на мгновение, прежде чем оно было погашено историей.

Из-за многолетнего российского эмбарго на выдачу произведений искусства в США материалы из Третьяковской галереи, Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге и ГМИИ им. эффектные Шагалы, а также прекрасная картина Роберта Фалька «Витебск ». Фальк, русский еврейский постимпрессионист, изображает белые каменные стены города, блестящие на контрасте с затененными крышами, окрашенными в гиацинтовый, изумрудный и ярко-красный цвет. Хотя не все художники были евреями — Малевич, что наиболее важно, родился в римско-католической польскоязычной семье на Украине, — история Витебска исходит из страданий, стремлений и культурной энергии русских евреев, чье творчество было переплетено с история и потревоженная вселенная модернизма.

Витебск. Роберт Фальк, 1921. (Предоставлено Государственным музеем изобразительных искусств имени Пушкина. © Adagp, Париж, 2018.)

Будучи губернским полпредом, Шагал с самого начала столкнулся с многочисленными трудностями. Это было началом кровавого и хаотического периода военного коммунизма, когда правительство конфисковало предприятия, фабрики и запасы продовольствия, ввергнув страну в экономический хаос. Из-за повсеместного дефицита мероприятия по празднованию первой годовщины пришлось ограничить. Хотя празднества имели большой успех, власти упрекали Шагала за экстравагантную расточительность и критиковали скептики, которые находили революционное искусство с его нереалистичными красками, отсутствием пропорциональности и искаженной перспективой непонятным. Хотя почти ни одно из украшений первого торжества не сохранилось, мы можем взглянуть на эскиз Дэвида Якерсона для Панно с фигурой рабочего и представьте, как она озадачила зрителей своими острыми линиями и архитектоническими углами, изображающими рабочего в египетской позе, который, кажется, вот-вот пойдет вперед на невообразимо больших ногах.

Когда художественная школа открылась, ее одновременно хвалили за возможности, предлагаемые «для рабочих масс», и унижали за ее «правые взгляды». Шагал, который никогда не был догматиком, пригласил широкий круг художников, живописцев, графиков, дизайнеров и скульпторов, представляющих самые разные направления, стать частью факультета; одни, как Фальк, все еще занимались более-менее репрезентативным искусством, другие, как Иван Пуни и Вера Ермолаева, были более авангардными. Многие из художников, привезенных Шагалом из Петрограда, где у него сложились многочисленные дружеские отношения в области искусства, остались всего на семестр, и им пришлось искать замену. Шагалу не потребовалось много времени, чтобы почувствовать себя перегруженным своими административными обязанностями. Уже 19 апреля19 марта сообщалось: «Художник Шагал обратился в Центр с просьбой освободить его от обязанностей губернского уполномоченного по делам искусства». Короткая телеграмма предписывала ему «оставаться на своем посту», но к маю его просьба была принята, и другой художник, Александр Ромм, занял пост губернского полномочного представителя, а Шагал остался директором Витебского народного художественного училища. Но даже это была непростая задача; в течение первого семестра школа приняла около 120 учеников, в основном мальчиков подросткового возраста, еврейских детей рабочих. Снова 19 сентября.19 сентября он попытался уйти в отставку, но собрание студентов призвало его остаться, и он уступил.

Панно с фигурой рабочего Давида Якерсона, 1918 г. (Предоставлено Областным историко-краеведческим музеем Витебска. © Adagp, Париж, 2018 г.)

Настоящие проблемы начались , когда Лисицкий и, к В большей степени Малевич поступил на факультет. Как и в кульминационной пасхальной песне, Шагал пригласил Лисицкого преподавать в Витебске, а Лисицкий пригласил Малевича присоединиться к его усилиям, а Малевич навлек на себя беду. В официальном отчете о первом курсе школы Шагал описал свое намерение сохранить художественное разнообразие в мастерских, «в наших стенах представлены и свободно функционируют ведущие художники и мастерские всех направлений — от левых до «правых» включительно. ” Но революционно-метафизические аргументы Лисицкого и Малевича против образных представлений заставили всех преподавателей и студентов стать на их сторону.

Лисицкий был знаком с Шагалом с детства, когда оба учились в художественной школе Юрия Пена в Витебске. Магический экспрессионизм Шагала сильно повлиял на его ранние работы, на которые также повлияло его обучение архитектору и знакомство с европейским искусством во время зарубежных поездок. Глядя на страницу «Потом пришел огонь и палка сгорела» из его знаменитой серии цветных литографий Had Gadya , видишь, как Лисицкий объединил новый кубофутуристический стиль со всем, что было для него раньше: огнем и жар-птицей, Еврейская традиция и русская, слово и образ, югендстиль и шагаловские рухнувшие деревенские дома — все смешалось в спиралевидный красный пожар, символизирующий революцию. Но это равновесие было недолгим. После 1919 декабря он посвятил себя радикальному социальному утопизму и создал дизайн первого флага ЦК, а также ставший культовым конструктивистский плакат «Бей белых красным клином », в котором смелая типографика, упрощенная палитра и символическая геометрия передал большевистское сообщение с толчком.

«Затем пришел огонь и палка сгорела», сюита «Хад Гадья» Эль Лисицкого, 1919 г. (Еврейский музей, дар Леонарда Э. и Филлис С. Гринберг.)

Малевич, основоположник супрематизма, к моменту своего приезда в Витебск в 1919 году стал самым известным из художников-авангардистов России. Даже сегодня многое в художественной теории Малевича остается непроницаемым. Вначале он отказывался от использования органических форм в искусстве, и со временем из его картин исчез даже цвет. Он думал о своей картине 1915 года « Черный квадрат » как о «полном затмении», и когда он перешел к своей красной фазе, а затем к белому на белом, даже цвет исчез с его картин. В те годы, что он был в Витебске, он почти полностью перестал рисовать и посвятил себя теоретизированию новой системы искусства, разрабатывая способы применения супрематизма к миру в целом. В Витебске он был вооружен письменными правилами, постулатами, лекциями и учебным планом, провозглашавшим конец индивидуализма в искусстве. Под его влиянием Лисицкий создал новую символическую архитектуру на окрашенных поверхностях своих полотен. Изобретая термин «проун», «проект утверждения нового», Лисицкий описывал свои эксперименты на новом фабричном жаргоне; они были «пересадочной станцией между живописью и архитектурой».

Витебские студенты были очарованы ажиотажем, царившим в мастерских, и очарованы харизматичной, если не манией величия личности Малевича. Среди экспонатов есть фотографии, показывающие, как они носили эмблему черного квадрата, вышитую на рукавах в честь «великого открытия» их учителя, и множество памятных вещей, таких как манифест коллектива УНОВИС 1920 г. и диплом 1922 г., врученный молодым Супрематик Лазарь Хидекель. Многим ученикам Шагала не потребовалось много времени, чтобы перейти в мастерскую Малевича.

Вагон со знаком УНОВИС Николая Суетина, Витебск, 1920. (Предоставлено Государственным Русским музеем. © Adagp, Париж, 2018.) их шероховатая и покрытая пятнами поверхность похожа на взгляд на старинное оружие. Лезвия все еще острые, но мир, который они должны были разрубить, испарился, хотя они продолжают оставаться свидетелями его истории. В то время это оружие было достаточно сильным, чтобы изгнать Шагала и его стремление к плюралистическому модернизму. 19 июня20 сентября Шагал окончательно ушел из школы. Нет сомнения, что он воспринял идеи своих коллег как личную атаку; их манихейские тенденции полностью противоречили его собственным наклонностям. В своей автобиографии он писал, что его «изгнали» из Витебска, как евреев, эвакуированных из приграничных городов в 1914 году и оказавшихся без крова. Свои мысли о предательстве он завершил красивым сложным сравнением: «Я буду молчать о своих друзьях и врагах. Все их маски громоздятся в моем сердце, как хлам».

Несмотря на короткую жизнь школы, на время работа Витебского народного художественного училища выплеснулась в город. Совместно с местными мастерами УНОВИС украсил кабинеты и мастерские

Супрематизм разума Казимира Малевича, 1919. (Собрание Stedelijk Museum, Амстердам.)

Витебск Комитет по борьбе с безработицей, Государственный комитет по продовольствию и Витебский городской театр с супрематическими панно, огромными вывесками и транспарантами. Одно из удовольствий выставки — посмотреть на редко выставляемые и энергичные работы некоторых из этих студентов, многие из которых стали самостоятельными художниками. С маленькими флажками Николая Суетина Вагончик с УНОВИС Знак выглядит как причудливый кораблик или, может быть, космический корабль. В супрематических композициях Ильи Чашника и Лазаря Хидекеля художники-утописты меняют баланс геометрических аранжировок, чтобы создать идеальный мир.

Композиция с кругами и козами Марка Шагала, 1920, Еврейский национальный театр, Камерный. (Из частной коллекции. © Adagp, Paris, 2018.)

Вскоре после отъезда Шагала из Витебска последовал Лисицкий. Малевич остался, чтобы увидеть первого и последнего выпускника класса, но уехал летом, когда местные советские власти закрыли школу. Много десятилетий спустя Шагал написал в Воспоминания : «Они думали, что если им удастся завладеть моей школой и всеми учениками, то черный квадрат на белом полотне может стать символом победы. . . Но победа над чем? Я лично не нашел никакого очарования цвета в этом черном квадрате на его тускло-холстовом фоне». (С приходом к власти Сталина в конце 1920-х годов идеи Малевича вдруг стали буржуазными и контрреволюционными, но он сумел до конца остаться супрематиком, и его прах был похоронен под могилой, отмеченной черным квадратом в 1935. Лисицкий умер как сталинский представитель соцреализма в 1941 году). Будучи молодым художником в Париже, он почувствовал вызов блестящим экспериментам Пикассо и кубизма Брака. Выделяя свой своеобразный и эклектичный стиль, он интуитивно заливал свое разрозненное произведение нелогичными красками, заполняя каркас холста нравившимися ему фантастическими фигурами и предметами. Сила его работы в Витебске, а затем и в Московском еврейском театре отчасти заключалась в том, что он интегрировал супрематизм, кубизм и конструктивизм, одновременно сопротивляясь идеологическому давлению.