Черная земля это: Земля черная | это… Что такое Земля черная?

Содержание

Читать онлайн «Черная земля», Дэвид Болдаччи – Литрес

Майку и Монике Рао – за все, что вы сделали для Университета Содружества Вирджиния

Глава 1

Хэл Паркер постепенно нагонял свою добычу, ощущая, как с каждым шагом, крепко вбиваемым в землю, растет кровяное давление. О том, что цель близка, можно было судить по частоте и количеству капель крови, тусклыми рубинами рассыпанным по жирной от влаги почве. Убить с первого выстрела не вышло, так что теперь приходилось иметь дело с подранком.

А если он рассчитывал получить оговоренную сумму, то требовалось предъявить тушу. Масштабы кровопотери его несколько приободрили, свидетельствуя о неизбежном, особенно в таком беспощадном климате.

Паркер медленно и методично продвигался вперед. Осень была уже не за горами, но лето по-прежнему не сдавало своих позиций, протягивая свои пропитанные зноем и влагой пальцы над суровой пустотой тундры. В данный момент Хэл чувствовал себя яйцом на раскаленной сковородке. Будь сейчас зима, он был бы облачен в специально рассчитанную на то одежду – и никогда, ни при каких обстоятельствах не стал бы преследовать свою добычу бегом. Когда бежишь при пятидесяти градусах ниже нуля^[1], рискуешь получить кровоизлияние в легких и захлебнуться раздутыми от крови клетками собственного организма.

Но даже когда жарко и влажно, обезвоживание способно убить тебя столь же быстро, и ты никогда не почувствуешь, к чему идет дело, пока не будет слишком поздно.

На лбу у Паркера был укреплен мощный фонарь военного образца, в буквальном смысле превращающий ночь в день – по крайней мере, в пределах его узкой тропы. Он предположил, что является сейчас единственным живым существом на пространстве во много квадратных миль вокруг. По небу стремительно неслись тучи, насыщенные влагой и окруженные неспокойным воздухом. Оставалось надеяться, что управиться с делом выйдет до того, как хлынет дождь.

Хэл бросил взгляд влево – туда, где совсем неподалеку начиналась территория Канады. Больше чем в часе ходу находился городок Уиллистон – самый центр фрекинговой^[2] вселенной здесь, в Северной Дакоте. Но Баккеновская сланцевая формация^[3] настолько обширна, что земля и под ногами у Паркера содержала миллионы баррелей нефти вместе с сотнями миллиардов кубических футов природного газа. А может, и больше, подумал он, поскольку кто на самом деле способен оценить истинные масштабы?

Присев на корточки, Хэл стал прикидывать свой следующий ход. Присмотрелся вперед, а потом развернулся на сто восемьдесят градусов, высчитывая время и расстояние на основании размера кровавых клякс. Поднялся и двинулся дальше, слегка прибавив шагу. На спине у него на манер рюкзака болталась питьевая система с большим мягким резервуаром, от которого прямо ко рту тянулась гибкая трубка с мундштуком. Одежда на нем была легкая, но прочная и из «дышащего» материала. Однако ему все равно было жарко, и даже в одиннадцать часов вечера он буквально плавал в собственном поту. При каждом вдохе казалось, будто раскусываешь острый перец. «Мать-природа всегда возьмет верх над человеком, – подумал Паркер, – сколько навороченного снаряжения на себя ни напяль».

Он искренне не понимал, как его добыча – волк, который уже зарезал двух коров из стада его нанимателя – вообще ухитрилась ускользнуть. Паркер четко засек зверя с расстояния около четырехсот ярдов. Эта тварь просто сидела там, совершенно неподвижно, словно олень, почуявший опасность. Пуля угодила волку где-то под лопатку, Хэл был в этом совершенно уверен. Влепило как следует, и в этот момент зверь едва двинулся, так что Паркер был уверен, что выстрел смертельный. Но когда он добрался до места, волка там уже не было – лишь начинался кровавый след, по которому он теперь следовал.

Паркер одолел небольшой подъем. Территория, на которой он находился, была известна как Великие равнины, что казалось неправильным, поскольку местность кое-где тут была довольно холмистой. Но изрытые расщелинами окраины Северного Бэдленда лишь едва дотягивались сюда, словно струйки выплеснутой на землю воды, так что желто-коричневые возвышенности большей частью мирно сосуществовали тут с абсолютно плоскими, заросшими травой пустошами. Сгущался ночной туман, ухудшая видимость. Паркер нахмурился и, хотя в подобных переделках бывал не раз, ощутил укол адреналина.

Откуда-то издалека донеслось погромыхивание, а потом и свисток локомотива, наверняка тянущего состав цистерн с нефтью и резервуаров с природным газом, который после добычи был приведен в сжиженное состояние для транспортировки. Этот свисток показался ему печальным и одновременно обнадеживающим.

А потом опять громыхнуло. На сей раз с неба. Стремительно приближалась гроза, как это часто происходит в этих краях. Пришлось еще прибавить шагу.

Паркер покрепче перехватил свой «Винчестер», готовый в любой момент вскинуть оптический прицел к глазу и, как он надеялся, наконец произвести смертельный выстрел. И тут вдруг что-то заметил. Футах в пятидесяти от себя, слева. Что-то темное, чуть темней окружающей обстановки. Опустил взгляд на землю, нацелив туда луч налобного фонаря. Теперь он был удивлен и в полном недоумении. Кровавые отметины определенно уходили вправо. Как такое могло быть? Его добыча явно не обрела вдруг способность летать. И все же, может быть, волк вдруг резко изменил направление где-то там впереди, вихляясь на подкашивающихся лапах перед тем, как упасть…

Паркер осторожно двинулся туда, опасаясь подвоха. Не доходя до темного пятна футов пятнадцать, остановился. Опять присел на корточки и обвел сияющим лучом своего фонаря обширное пространство перед собой, внимательно присматриваясь. Заглянул даже себе за спину – просто на тот случай, если волк умудрился дать кругаля и теперь подкрадывается к нему сзади. Паркеру доводилось воевать во время первой Войны в Заливе^[4]. Он уже видел, какие чудеса способны произойти, когда живые существа пытаются убить друг друга. «Интересно, – подумал он, – не такой ли это случай…»

Все еще полуприсев, Паркер сократил дистанцию до темного пятна до десяти футов. Потом до пяти.

Ощутил, как сжимается живот. У него, наверное, глюки… Он приник к трубке с водой, чтобы повысить уровень влаги в организме. Но эта штука по-прежнему была там. И это был не мираж. Это было…

Осторожно поднявшись, Паркер опасливо одолел последние несколько футов до пятна, опустил взгляд, и его мощный фонарь ясно высветил только что обнаруженный кошмар до последней детали.

Это была женщина. По крайней мере, он подумал, что женщина. Да, наклонившись ближе, он ясно увидел пышные груди. Она была абсолютно голой и выпотрошена словно мясником. И все же ни единая капля крови не замарывала девственную землю вокруг нее.

Кожа на лице и голове женщины была срезана сзади и затем стянута вперед, бесформенным комком лежа теперь на открытой челюстной кости. Спиленная верхушка черепа валялась рядом с головой. Открывшаяся полость была пуста.

«И где же, блин, ее мозги?»

И еще грудная клетка… Она явно была взрезана, а потом зашита обратно.

Паркер обвел взглядом мягкую землю вокруг трупа. Брови его выгнулись, когда он увидел четко различимые отметины на земле. Они показались ему знакомыми. Но буквально через секунду Хэл забыл про эти следы и медленно опустился на колени, когда до него наконец дошло, где именно ему уже попадались такие линии стежков на человеческой груди.

Это называлось «Y-образный разрез». Паркер много раз видел его в детективных сериалах и фильмах. На вскрытых телах, лежащих на металлических столах в морге. Только вот находился он сейчас отнюдь не в морге, а стоял прямо посреди первозданных просторов Северной Дакоты, и ни коронера^[5], ни телевизионщиков поблизости не наблюдалось.

Этой несчастной женщине сделали вскрытие.

Хэл Паркер отвернулся вбок, и его стошнило, в основном желчью.

Почва уже не была более первозданной, когда небеса разверзлись и наконец полил дождь.

Глава 2

– Северная Дакота, – пробормотал Амос Декер.

Он сидел по соседству с Алекс Джеймисон в маленьком «Эмбраере» местных авиалиний. До Денвера они долетели на здоровенном «семьсот восемьдесят седьмом», где через час пересели на куда более маленький самолетик. Это было все равно что пересесть из длиннющего лимузина в клоунский автомобильчик, из которого в цирке вылезает целая толпа народу.

Декер со своим ростом шесть футов и пять дюймов и весом почти триста фунтов^[6] лишь застонал, наблюдая за тем, как крошечный самолет подруливает к выходу из терминала, и застонал еще пуще, когда узрел крошечные креслица внутри. Ему пришлось втиснуться в отведенное ему место так плотно, что подумалось: вряд ли в случае болтанки ему понадобится ремень безопасности.

– Когда-нибудь бывал здесь? – спросила Джеймисон – тридцати с небольшим лет, высокая, в отличной физической форме, с длинными каштановыми волосами и достаточно симпатичная, чтобы на нее регулярно оглядывались мужчины. Бывшая журналистка, теперь она была специальным агентом ФБР. Они с Декером входили в одну и ту же спецгруппу в Бюро.

– Нет, но мы как-то играли с командой универа Северной Дакоты, когда я жил в Огайо. Они прилетали на игру в Коламбус.

Студентом Декер играл в американский футбол за университетскую команду «Бакайз»^[7], а потом совсем ненадолго пробился в профессионалы, выступив за «Кливленд браунс» и получив на поле роковую травму, результатом которой стали сразу две редкие патологии: гипертимезия, или абсолютная память, и синестезия – проще говоря, проводящие пути органов чувств у него перемкнуло между собой. С тех пор он абсолютно ничего не мог забыть, а увиденное порой ассоциировалось у него с цифрами или окрашивалось в какой-нибудь яркий цвет – в частности, мертвые тела виделись ему в тревожном оттенке синего, напоминающем всполохи электросварки.

– И кто выиграл? – спросила Джеймисон.

Декер мрачно глянул на нее из-под опущенных век.

– Смеешься, что ли?

– Нет.

Он на миллиметр сдвинулся на тесном сиденье.

– Когда я играл, это называлось Д-один и Д-два. Теперь это ФПК и ФПЧ. – При виде недоумения на лице у Джеймисон он добавил: – Футбольный поддивизион Кубка и Футбольный поддивизион Чемпионата^[8]. Команды университетов штатов Огайо, Алабамы, Мичигана, Луизианы, Клемсоновского универа – все это категория ФПК, высший дивизион, серьезные ребята. А университетские команды Северной Дакоты, Джеймса Мэдисона, Грамблинга, Флориды – это категория ФПЧ, второй дивизион. Правда, в последнее время университет Северной Дакоты заметно повысил свой уровень… Но обычно, когда команды разных дивизионов играют друг с другом, то для ребят из ФПК это игра в одни ворота.

– Тогда зачем назначать такие встречи?

– Это легкая победа для высшего дивизиона, большие деньги и возможность засветиться в телике для дальнейшей карьеры.

– Но ведь такая игра не особо хороша с точки зрения зрелищности?

– Когда выигрываешь, игра всегда хорошая. А когда счет разгромный, стартовому составу^[9] приходится сидеть на скамейке запасных уже после третьей четверти, а то и после второй. Когда я учился на первом курсе, то так в основном и играл. Когда я был стартером, то всегда ценил возможность дополнительно отдохнуть, особенно если на поле перепадало.

– И все равно это не имеет для меня никакого смысла. Одна команда мочит другую за деньги…

– А вот для университетских «толкачей» и крохоборов из Национальной ассоциации студенческого спорта еще как имеет.

Джеймисон лишь покачала головой и заглянула в иллюминатор, когда они начали снижаться в темных густых тучах.

– Похоже, внизу гроза…

– На следующую пару дней обещают жару с запредельной влажностью и сильными грозами, со снижением температуры и очень сильным ветром к вечеру – практически гарантированно. Но скоро здесь начнется сезон снегопадов и метелей, так что это место будет больше похоже на Антарктиду.

– Просто замечательно, – саркастически заметила Алекс.

– Но не забывай и про светлую сторону.

– Какую?

– В ближайшие пару дней тебе не придется выходить на пробежку. Тут можно потерять два фунта влаги и просто по пути к машине. Но после этого тебе придется набрать жирку для зимы.

Самолет продолжал снижаться. Борясь с сильным встречным ветром и воздушными ямами, он больше напоминал плоский камешек, запущенный «блинчиком» по неспокойной воде. Джеймисон вцепилась в подлокотники кресла и пыталась дышать глубже, пока ее желудок мотало вверх и вниз. Когда колеса шасси наконец коснулись асфальта и запрыгали по взлетно-посадочной полосе, она медленно ослабила захват и взялась рукой за живот. Где-то вдалеке сверкнула зазубренная стрела молнии.

– М-да, весело было, – едва выдохнула она, бросая взгляд на Декера, вид у которого был просто сонный. – Это что, тебя совсем не беспокоит?

– Что?

– Эта болтанка.

– Да было бы о чем говорить, – беспечно отозвался он.

– А в чем тогда твой секрет? Потому что, похоже, все на этом самолете молились, включая стюардесс.

– Я как-то выжил при аварийной посадке, еще когда учился в универе. На взлете отказал двигатель. Пилот начал разворачивать самолет, сбросил часть топлива, а потом сдох и второй движок, так что ему пришлось садиться прямо здесь и сейчас. Потом выяснилось, что в оба двигателя попали птицы. Мы шмякнулись с такой силой, что подломились шасси и треснул фюзеляж. Все успели выбраться, прежде чем топливо воспламенилось и весь самолет сгорел. Правда, сумку со шмотками я все-таки потерял, – небрежно добавил Декер.

– О боже, – пролепетала бледная Джеймисон. – Тогда странно, что ты не нервничаешь еще сильней меня.

– Я исхожу из теории вероятности. Шансы на то, что я еще раз попаду в подобное происшествие, составляют один к миллиарду. Теперь я чувствую себя просто как заговоренный.

Оказавшись в здании международного аэропорта Уиллистон, они подписали документы на прокатный внедорожник и направились к выходу из терминала.

– Ого! – воскликнула Джеймисон, когда они оказались на улице и на них тут же набросился ветер. Даже здоровяку Декеру пришлось пригнуться. – Не думаю, что я взяла с собой правильную одежду, – с несчастным видом заметила она. – Явно потребуется больше слоев.

– Что тебе еще нужно, кроме штанов, рубашки, значка и ствола?

– У женщин все по-другому, Декер.

За руль села Алекс, а Амос принялся прокладывать маршрут в навигаторе телефона, после чего откинулся на сиденье и стал смотреть на улетающую под колеса дорогу. Было шесть часов вечера, и мчались они прямо в надвигающуюся грозу. Жутковатые скопления черных туч громоздились перед ними, словно изготовившаяся к броску змея, собирающаяся задать жару этой удаленной части страны.

– Айрин Крамер, – негромко произнес Декер, пока они неслись по дороге.

Джеймисон лишь кивнула, и ее лицо помрачнело.

– Обнаружена мертвой в какой-то богом забытой глуши – парнем, который преследовал волка.

– И, что самое поразительное, труп был вскрыт, – добавил Декер.

– Это будет первый такой – по крайней мере, для меня. Ну а как насчет тебя?

– Мне уже доводилось видеть вскрытые тела, но ничего похожего на фото, которые я просмотрел. И вот что странно – место преступления оказалось довольно чистым, за исключением блевотины этого парня.

– Серийный убийца? Нас по этой причине вызвали? Богарт ничего особо не сказал.

Росс Богарт возглавлял их маленькую спецгруппу. Он и отправил эту пару в Северную Дакоту после совсем короткого инструктажа.

– Не исключено.

– А Росс не показался тебе странным, когда он говорил с тобой? – спросила Джеймисон. – Лично мне – да.

Декер кивнул.

– Он не мог сообщить нам что-то, о чем хотел рассказать.

– С чего ты взял?

– Малый он честный и открытый, но ему приходится держать в голове политику.

– Терпеть не могу загадок на обеих сторонах дела, – проворчала Джеймисон.

– Хотя не думаю, что это обязательно серийный убийца.

– Почему?

– В базах данных – ничего похожего. Я проверил перед вылетом.

– Может, он только начал…

– Начинают обычно не столь замысловато.

– Или он с ходу пытается сделать себе имя, прославиться, – добавила Джеймисон.

– Они все пытаются сделать себе имя, – отозвался Декер.

– Но к расследованию местных убийств не привлекают Бюро.

– И, по-моему, как раз по этой причине нам нужно в первую очередь приглядеться к жертве, а не к убийце.

– Ты считаешь, что федералов заинтересовала именно Айрин Крамер?

– И это также может объяснять скрытность Богарта.

– Как бы там ни было, мы явно ищем убийцу, обладающего определенной подготовкой в области судебной медицины.

– Это может быть применимо к довольно ограниченному числу людей, в том числе к тем, что играют на нашей половине поля.

– Какой-нибудь медэксперт, который решил пойти по кривой дорожке? – предположила Джеймисон.

Вид у Декера был неуверенный.

– Наверняка на «Ютьюбе» можно найти учебное видео, где кто-то вскрывает манекен… Но в отчете говорится, что все иссечения сделаны профессионально.

– Думаешь, что у этого человека имеется… опыт, так сказать? Была возможность попрактиковаться?

– Ничего я не думаю – по крайней мере, в данный момент.

– А ты заметил, что шоссе здесь сплошь бетонное? – спросила Джеймисон, бросая взгляд за окно.

– Наверное, асфальт просто не держится в местном климате, – заметил Декер. – Хотя и насчет стойкости бетона я тоже не уверен.

– М-да, ты отнюдь не кладезь знаний…

– Я могу пробить такие вопросы в «Гугле», как и любой другой.

– Долго нам еще ехать? – спросила Джеймисон.

Декер бросил взгляд на экран телефона.

– Пишет, сорок пять минут, почти до самой канадской границы.

– Так что, насколько я понимаю, это был ближайший аэропорт оттуда.

– Думаю, это был единственный аэропорт, через который можно туда добраться.

– М-да, денек был долгий и утомительный…

– И вечер обещает быть еще более долгим.

– Ты собираешься приступить к расследованию прямо сегодня вечером? – несколько недоверчиво спросила она.

Декер бросил на нее жесткий взгляд.

– Никогда не повредит сразу взяться за дело, Алекс. Особенно когда мертв тот, кому не следовало.

Глава 3

– А это еще что? – спросила Джеймисон, когда они уже подъезжали к конечной точке маршрута, показывая на золотые языки пламени, проскакивающие по бокам и похожие на какую-то дьявольскую праздничную иллюминацию.

– Это газ горит, – объяснил Декер. – Выходящий из нефтяных скважин. Природный газ всегда сопутствует нефти. Здесь бурят, чтобы добыть и то, и другое. Но иногда выпускают газ наружу и поджигают на выходе из скважины. Могу предположить, что в определенных ситуациях просто слишком дорого делать с ним что-то еще, и не факт, что у них тут есть соответствующая инфраструктура, чтобы гнать его отсюда по трубам.

Джеймисон была явно поражена.

– А ты вообще представляешь, о каких количествах газа мы сейчас говорим?

– Я где-то видел статистику, что попутным газом, который они сжигают каждый месяц, можно обогреть четыре миллиона жилых домов.

– Четыре миллиона домов, ты серьезно?

– Так я, по крайней мере, читал.

– Но разве это не вредно для окружающей среды? В смысле, они ведь сжигают чистый метан, если я правильно поняла?

– Насчет этого не знаю. Но наверняка вредно.

– Все эти огни выглядят просто жутко… Так и представляю себе зомби, марширующих с факелами нам навстречу.

– Привыкай. Они тут, похоже, повсюду.

Судя по всему, именно так и было, пока они ехали. Местность напоминала громадный плоский торт, утыканный сотнями свечей.

Они миновали большие скопления жилых прицепов, похожие на городки – с асфальтированными улицами, дорожными знаками, детскими и спортивными площадками. Под металлическими навесами перед трейлерами стояли автомобили – в основном лифтованные пикапы или крепкие внедорожники, заляпанные грязью.

Регулярно попадались и обширные участки земли, обнесенные внушительного вида оградами и уставленные нефтяными и газовыми вышками в окружении металлических контейнеров и какого-то непонятного громоздкого оборудования. Над многими из них бились оранжевые языки пламени. Мужчины в касках и огнеупорных оранжевых жилетах ездили в машинах или суетились вокруг, занятые какими-то важными делами. Издали они напоминали гигантских муравьев, сообща решающих важную и неотложную задачу.

– Это фрекинговый городок, – объяснил Декер. – Единственная причина, по которой тут вообще имеется населенный пункт. Тысячи рабочих переселились в эту часть Северной Дакоты, чтобы качать сланцевую нефть и газ, обнаруженные в данном регионе. На территории Баккеновской формации, если быть более точным. Я где-то читал, что здесь в земле еще примерно лет на сто углеводородного сырья.

– Все это хорошо, но они вообще слышали об изменениях климата?

– Эй, у людей такая работа!

– Ну да, сегодня работа, а завтра не будет планеты, пригодной для житья…

– Меня можешь не убеждать. Но если кусок хлеба нужен именно сегодня? И когда людям тут платят зарплаты с пятью нулями? В этих краях случались и взлеты, и падения, но сейчас вроде все вновь наладилось.

– Опять «Гугл»?

Декер пожал плечами:

– Я вообще парень любопытный. Плюс оба моих зятя работают на нефтеразработках. Думаю, как раз по этой причине я и заинтересовался.

Они миновали площадку для грузовиков с пятнадцатью заправочными колонками, душевыми, прачечной самообслуживания, ресторанчиком и магазином, многочисленные вывески на котором предлагали горячую пиццу, пропан, очищающие присадки для дизельного топлива, журналы учета рабочего времени для дальнобойщиков, вентиляторы, антифриз и еще много всякой всячины. На одной из вывесок красовались огромные фото соблазнительных официанток в коротеньких юбочках и блузках с низким вырезом. Другая рекламировала заведения с лучшими DVD-видео для взрослых во всей Северной Дакоте. Стоянка была забита седельными тягачами всех размеров, расцветок и стилей, с обилием хромированных деталей, конусообразными колпаками на колесах и аэрографической росписью на кабинах. Сюжеты варьировались от драконов и огнестрельного оружия до американских флагов и пышногрудых голых девиц.

– Ну что ж, полагаю, теперь понятно, что именно тут пользуется наибольшей популярностью, – заметила Джеймисон.

– Такая фигня популярна не только здесь, – отозвался Декер.

Далее они миновали еще несколько площадок с жилыми трейлерами и новенький, с иголочки торговый центр – видимо, совсем недавно построенный. При торговом центре имелся ресторан с барбекю – как уверяла вывеска, предлагающий лучшую запеченную свиную шею «по-южному» в округе, – а также «Сабвей», «Чайна Экспресс», круглосуточный спортзал, гриль-бар и даже суши-бар. Электронная «бегущая строка» на одной из стен сообщала текущие цены на нефть и газ. Рядом с торговым центром пристроилась маленькая церквушка. К табло над ее входом кто-то прикрепил большие черные буквы, гласящие: «БОГ СОЗДАЛ НЕБЕСА, ЗЕМЛЮ, НЕФТЬ И ГАЗ. ПОДЕЛИСЬ БОГАТСТВОМ. ПОЖЕРТВУЙ ГОСПОДУ. МОЖНО БЕЗНАЛОМ. ЗАНЯТИЯ ПО ИЗУЧЕНИЮ БИБЛИИ КАЖДЫЙ ВЕЧЕР В 19:00».

Джеймисон бросила взгляд в зеркало заднего вида.

– У меня на хвосте целая колонна седельных тягачей и самосвалов, уже практически полчаса. – Потом она перевела взгляд на встречную полосу. – И еще целая армия их движется в противоположную сторону. Тут все провоняло дизельным выхлопом.

– Они везут оборудование и всякие припасы, в том числе химикаты, которые будут закачивать в землю. Судя по всему, тут это происходит круглосуточно и без выходных.

– Ну а грузовики, которые едут в обратную сторону?

– Вывозят нефть и газ, наверное. – Он ткнул рукой вперед: – Нам скоро надо будет съехать с этой дороги. Сейчас строят кольцевую вокруг города, так что груженым машинам не придется пробираться через центр.

На следующем съезде Джеймисон свернула, и вскоре они увидели вдалеке скопление огоньков.

– Думаю, это и есть городок, в который мы направляемся.

– Угу. Лондон, Северная Дакота.

– Интересно, откуда такое название? – задумчиво произнесла Джеймисон.

– Может, какой-то парень из Англии некогда добрался досюда и воткнул в землю английский флаг. Прямо посреди моря нефти и газа. Население там около пятнадцати тысяч, причем больше половины из них работает на месторождениях, а остальные их обслуживают. И это втрое больше, чем было всего три года назад. И вырастет еще втрое за половину того же времени, если дела и дальше будут идти так, как идут сейчас.

– Ого, да ты и вправду всерьез подготовился! – заметила Джеймисон.

– Предпочитаю знать, во что влезаю.

Она с любопытством посмотрела на него.

– И во что, по-твоему, мы влезаем, помимо расследования убийства?

– Это Дикий Запад, Алекс. Нечто вроде золотой лихорадки в Калифорнии в тысяча восемьсот сорок девятом, только на стероидах.

– Так все-таки что ты этим хочешь сказать?

– Что обычные цивилизованные правила тут не факт что применимы.

– Ты что, серьезно?

– Еще как серьезно.

Проехав по главной улице, полной народа, несмотря на приближающуюся грозу, они уперлись в тупик. На ветровое стекло упали первые капли холодного дождя.

– Эй, штурман!

– Теперь налево, – спохватился Декер.

Остановились они прямо перед тем, что оказалось погребальной конторой. Теперь уже настала очередь Декера бросить на Джеймисон недоуменный взгляд.

– В Северной Дакоте случаями подозрительной смерти занимаются коронеры, а не полицейские медэксперты. Местный парень, который этим занимается, владеет конторой, крематорием и моргом. Весь спектр обслуживания.

– Тоже успела подготовиться? – поинтересовался он.

Она лукаво улыбнулась.

– Не один же ты у нас любопытный.

– У него, по крайней мере, есть подготовка криминалиста?

Джеймисон пожала плечами.

– Остается только надеяться.

В этот момент ливень уже хлынул стеной, и они быстро юркнули из машины к дверям конторы, за которыми их ждало мертвое тело.

Чем чернозем отличается от земли: описание и отличия

В прямом значении слово «земля» понимается как поверхностный плодородный слой суши, грунт, почва, где произрастает растительность.

Возделывание земель и выращивание на них культурных растений снижает уровень плодородия, запас минеральных веществ истощается. Земля становится тяжелой, «пустой», поэтому внесение удобрений – одно из важных мероприятий, которые проводят дачники на своих участках. Чтобы повысить урожайность культур, необходимо заботиться о регулярном удобрении почвы (или земли) перегноем, компостом, пометом, плодородным грунтом или черноземом.

Чернозем

Этот народный термин был введен в науку М.В. Ломоносовым. Главный показатель – количество гумуса, процент которого в данных почвах очень высок. В природе удобрение земли происходит естественным образом, отмирающие растения под воздействием тепла и влаги образуют плодородный слой (гумус) и становятся питанием для последующих. Многолетний непрерывный процесс отмирания травянистой растительности степных и лесостепных зон и превращения их в естественные органические удобрения способствует улучшению плодородия почвенного слоя. Такой тип почвы носит название чернозема.

Чернозем (черная земля) – это почва темного цвета. Его свойства: комковатая, зернистая структура, высокие показатели питательных веществ, в особенности кальция, и полезных для растений микроорганизмов. Обладая прекрасной способностью проводить воздух и воду, такая почва не является слишком рыхлой, прекрасно удерживая влагу, она не рассыхается и не растрескивается под воздействием солнца и влаги, не образует на поверхности корки. Ее еще называют жирной, поскольку при сжатии в комок на ладони остаются жирные черные следы. Темный оттенок обусловлен наличием большого количества гумуса (органических останков частей растений и их корней – от 5 до 15 процентов).

Гумусовый слой накапливается в верхнем слое и различается по мощности: от 40 до 120 сантиметров. В соответствии с этими показателями почвы делятся на виды:

Выщелоченные.
Оподзоленные.
Лесные темно-серые.
Лесные серые.
Лесные светло-серые.
Дерново-подзолистые.
Дерново-луговые.
Лугово-черноземные.

Окрас черноземной почвы может варьироваться от светло-серого до насыщенного черного (такие земли называют тучными). Агротехнические характеристики такой почвы очень высоки. Ее основное достоинство заключено в способности долгое время удерживать важные для растений питательные вещества. Получить чернозем искусственным путем нельзя, поскольку процесс образования длится тысячелетиями в теплых и влажных климатических условиях.

Не любую землю, на которой произрастают травянистые растения можно считать черноземной. В России такие почвы встречаются лишь на территории нескольких областей. Можно приготовить заменитель чернозема, используя торф, помет, перегной или компост, что значительно повысит показатели плодородия почвы.

Плодородный грунт или плодородная земля

Эти особые виды грунта используются земледельцами для увеличения урожайности выращиваемых на участках культур. Нередки случаи, когда для удобрения земли хозяева приобретают плодородный грунт или землю, но продавцом он представлен как чернозем, исходя из того что почва имеет темный оттенок. Но это заблуждение. Такой вид удобрения имеет искусственное происхождение. Это обычная почва, в состав которой введены в необходимых для роста растений пропорциях минералы и питательные вещества. В его состав входит песок, чернозем, торф.

Благодаря наличию в нем торфа, его можно использовать даже на очень бедных почвах. Такой грунт улучшает кислотные и щелочные показатели почвы, увеличивает влагопроницаемость. Растительный грунт – это почва, взятая за основу при изготовлении плодородного грунта и насыщенная необходимыми добавками, поскольку содержание гумуса в нем незначительное (около 4 процентов).

Чернозем и земля: сходства

Схожесть черноземной почвы и плодородного грунта обусловлена тем, что они используются в качестве удобрения, вносимого для улучшения плодородных качеств земли на участке. Насыщенный темный оттенок дает основания считать эти понятия родственными.

Отличия чернозема от земли

Растительный грунт (чернозем) поставляется в том виде, в котором изымается. Плодородный грунт искусственно обогащается удобрениями и добавками, основой для него служит обычная земля с полей или огородов.
Чернозем считается самым эффективным средством улучшения плодородных качеств почвы, поскольку полезные вещества, накопленные в нем, будут расходоваться в течение длительного периода времени, нежели в грунте. В грунте содержится только сезонный запас таких веществ (2 – 3 сезона).
Обычный растительный грунт из близлежащей опушки будет выгодно отличаться стоимостью, он дешевле, поскольку не требует дополнительных затрат на обогащение его полезными веществами. Чернозем по стоимости будет дороже, поскольку потребуется потратиться на его доставку – добывается он только в отдельных территориях, называемых черноземными зонами.

Следует помнить: даже естественные плодородные черноземные земли, если они ежегодно возделываются, нуждаются в особой агротехнике, если органические остатки растений удаляются с участков, со временем даже такие почвы обедняются и будут нуждаться в удобрениях.

РастенияКомментировать

Черноземье

» align=»center» border=»0″ cellpadding=»5″ cellspacing=»0″>

Черная земля, или
чернозем (чернозём от русских слов «чернозем», черная земля),
регион представляет собой полосу чрезвычайно богатой и плодородной почвы, простирающуюся от
Молдавия и Западная Украина на восток, сужаясь по мере
он идет дальше на восток в Сибирь, прежде чем закончиться возле Иркутска. Это одна из самых богатых почв в мире.

Чернозем содержит
очень высокий процент гумуса, где-то до пятнадцати процентов,
а также важные органические минералы, такие как фосфор и аммиак.
глубина чернозема измеряется где-то от сорока до двух
сто пятьдесят дюймов, но обычно имеет глубину около фута.
Поскольку он очень плодороден и не требует никаких удобрений, он считается некоторым
из лучших почв в мире для выращивания зерна. Черный
Земля» Украины занимает около двух третей территории страны9.0015

На века черный
Земной регион был в основном степным,
открытые луга без реальных
ведутся сельскохозяйственные работы. Проблема была в том, что верхний
уровень почвы был так тщательно опутан корнями, что
оказалось невозможным возделывать землю деревянными плугами. Только когда
плуги со стальными наконечниками появились в начале XIX в.
века сельское хозяйство стало важным. С более
улучшенная техника и эффективные методы возделывания, Черноземье
регион действительно стал житницей России примерно на рубеже
двадцатого века. Регион оказался чрезвычайно
важное значение для индустриализации России, которая была проведена
Сергей Витте, потому что теперь Россия могла экспортировать пшеницу, чтобы зарабатывать деньги на
инвестировать в его промышленное развитие. Во время коллективизации
и индустриализация Советского Союза как часть сталинской первой
пятилетки Черноземье вновь финансировало промышленные
развития в стране за счет экспорта пшеницы из Советского Союза,
но на этот раз во всем регионе начался повсеместный голод.
достаточно пшеницы было сохранено для внутреннего потребления.

Это
страница защищена авторским правом © 2007, C.T. Эванс
Для получения информации обращайтесь по адресу [email protected]

Наследие устойчивого земледелия Амазонки

Народы Амазонки, населявшие регион от 2000 до 8000 лет назад, оставили наследие, которое сегодня обеспечивает устойчивое сельское хозяйство, сохранение биоразнообразия и выживание речных сообществ. Их подарком была почва, известная как terra preta de índio – Индийский чернозем.

Черная земля богата кальцием, магнием, цинком, марганцем, фосфором и углеродом, что делает ее плодородной смесью. Это редкое качество в Амазонии, где кислые почвы обычно не подходят для выращивания сельскохозяйственных культур.

До 1990-х годов исследователи считали чернозем, созданный путем смешивания ряда ингредиентов, включая древесный уголь, навоз и битую глиняную посуду, с почвой, питающей ее на протяжении тысячелетий, естественным явлением. Его существование бросает вызов двум давним идеям: Амазонка была нетронутой областью с небольшим количеством жителей до европейской колонизации; и что почва плохо подходит для сельского хозяйства без помощи современных химикатов и сжигания деревьев.

«Мы можем использовать урок чернозема Амазонки для улучшения домашнего хозяйства в сообществах, живущих у рек», — сказал Карлос Аугусто Силва, археолог и ученый-эколог. По его словам, Black Earth также показывает, что сельскохозяйственные сообщества Амазонки заботятся об устойчивости и воздействии образующихся отходов.

«Даже сегодня люди продолжают это делать, и действия, которые обязательно принесут результаты через несколько тысяч лет.»

Сбор глиняных черепков

Сельский фермер Марсело Кунья Насименто с детства жил рядом с черноземом. «Это ресурс, который поддерживает сельское хозяйство в период паводков с июня по июль», — сказал он Diálogo Chino . Каждый год мутные воды реки Амазонки поглощают дикую капусту, бананы и маниоку в его общине в Сан-Франциско Терра-Нова, штат Амазонас.

В самой высокой части территории находится незатопляемый участок площадью два гектара. Резиденты завода бамии, maxixe (овощ, похожий на огурец), и новые саженцы листовой капусты (капусты), которые пересаживают в пойму, когда вода отступает.

«В этот период, когда невозможно сажать в затопленных заболоченных местах, мы берем каноэ и приезжаем на этот остров, чтобы сажать в грязь, которая крепче и не нуждается в удобрении или сжигании», — говорит Насименто. Керамика и древесный уголь среди черной земли, добавляет он, доказывают, что «наши предки жили на этой земле и подготовили ее для использования будущими поколениями» 9.0015

Фермер Марсело Насименто в своем каноэ. Фото: Бруно Келли.

В районе ферм Насименто исследователи обнаружили свидетельства существования человека на протяжении примерно 2500 лет. Там пахотные земли стали частью экосистемы, которую они помогают защищать.

«Археологические памятники, содержащие темную землю Амазонки, представляют собой открытые лаборатории, которые служат не только людям, но и всем животным и биоразнообразию», — сказал Сильва, указывая на банк семян, который также кормит животных: «Место с сохранившейся темной землей гарантирует выживание этой экосистемы» 9.0015

Хранение углерода

Его антропогенное (искусственное) происхождение означает, что чернозем служит мощным поглотителем углерода, по словам Милтона Сезара Коста Кампоса, почвоведа из Федерального университета Амазонаса.

В среднем чернозем может удерживать в три-шесть раз больше углерода, чем другие типы почвы, потому что он эволюционировал, чтобы хранить углерод в форме биоугля — остатков, отложенных древним населением, которые не портятся так легко, как другие формы.

«Как только мы станем доминировать в науке о том, как создавать чернозем, вы сможете использовать это для преобразования запасов углерода в почве», — сказал он.

Кампос сказал, что исследователи изучают возможность использования остатков лесопилки для производства чернозема вместо древесного угля. Эти разработки могут позволить исследователям превратить продукт, который выделяет углерод, в продукт, который его хранит. Кроме того, это обеспечит мелких фермеров более плодородной почвой, не требующей агрохимикатов.

Сообщество Сан-Франциско Терра-Нова, вид сверху. Фото: Бруно Келли.

Однако у способности чернозема накапливать углерод есть обратная сторона: его нельзя использовать в крупномасштабном интенсивном сельском хозяйстве (для таких культур, как соя), потому что при вспашке высвобождается большее количество углерода.

Дополнительные исследования

Законодательство Бразилии запрещает продажу, эксплуатацию и транспортировку амазонского чернозема, который считается частью археологического наследия региона.

Они также не могут воспроизвести черную землю из-за ее таинственного происхождения, по словам археолога Анджелы Араужо из Федерального университета Амазонаса (UFAM).

«Мы не знаем, сталкивались ли люди в прошлом с процессами, подобными тем, которые мы наблюдаем сегодня, с крупными наводнениями и засухами, и им нужно было каким-то образом адаптироваться», — сказал Араужо.

До сих пор неясно, созданы ли небольшие участки темных земель Амазонки многолетними или мигрирующими сообществами, которые сажали растения, проводили ритуалы или выбрасывали отходы на протяжении тысячелетий.

«Существует целая вселенная, полная гипотез, которые археологи пытались изучить. Профиль почвы может дать нам представление о том, что могло произойти», — сказала она.

Экспонат в лаборатории, где работает Анхела Араужо. Фото Бруно Келли. таких животных, как рыбы и черепахи, кора деревьев, моча, каменный материал, фрагменты глиняной посуды (которые помогают поддерживать влажность в почве) и даже погребальные урны.Тем не менее, никаким экспериментам не удалось воспроизвести свойства почв, обнаруженных в доколумбовой Амазонии. сайты

Будущее под угрозой

Археологические исследования освоения людьми Амазонки сталкиваются с серьезной нехваткой ресурсов и зависят от добровольцев для проведения раскопок и испытаний.